"Почему немцы не поставляют танки?"

 

DER SPIEGEL 38/1975 сокращенный перевод, оригинал ссылка.

 

Гельмут Шмидт убрал неудобного свидетеля. Он отдал распоряжение немедленно стереть магнитофонную запись слов канцлера, чтобы общественность не узнала о том, что он сказал на одну из самых деликатных тем в немецкой политике. В ходе дискуссии, записанной помощниками Шмидта в начале июня, канцлер впервые отказался от боннской догмы о том, что вооружение немецкого производства должно поставляться только странам НАТО, если вообще может поставляться.

В большом зале заседаний дворца Шаумбург один из офицеров спросил канцлера, не собирается ли федеральное правительство ослабить строгие экспортные ограничения на военное оборудование ввиду плохой экономической ситуации и в будущем разрешить поставки в страны, не входящие в Атлантический альянс. Шмидт ответил отрывисто: "Это вполне возможно, такое уже случалось в отдельных случаях". В качестве возможных покупателей немецкого оружия канцлер назвал Иран и Испанию - страны, которые ранее не допускались к экспорту немецкого оружия.

Однако список заинтересованных сторон гораздо длиннее. От нефтекратов в Персидском заливе до военных правителей Южной Америки - все они хотели бы покупать оборонное оборудование и оружие, сделанное в Германии.

Деньги - вот приманка, и не только для немецких производителей оружия, чьи 200 000 сотрудников производят чуть менее трех процентов валового национального продукта Западной Германии.

 

Работники отрасли все громче призывают свои компании обеспечить рабочие места за счет расширения экспортных возможностей. Это связано с тем, что значительная часть программы закупок бундесвера завершается в ближайшие несколько недель, и отсутствие последующих заказов означает, что многим работникам оборонной промышленности грозит сокращение.

…

Западные немцы - экономически сильные, политически влиятельные, связанные конституцией и историей с миролюбием - вернут себе то, чего им не хватало в качестве последнего доказательства их международного потенциала: репутацию поставщика вооружений для всего мира, а не только хлеба. Ведь прошло почти четверть века с тех пор, как эссенский стальной барон Альфрид Крупп фон Болен и Хальбах, знаковая фигура для немецкой военной промышленности, пообещал "никогда больше не производить оружие".

Франция, страна, пострадавшая в трех войнах от продукции Дома Круппа и его коллег, призывает немцев избавиться от комплекса вины и с чистой совестью войти в прибыльный бизнес вместе с французами. Прежде всего парижское правительство хочет выбросить на мировой рынок ракетные комплексы "Хот", "Милан" и "Роланд", разработанные западногерманскими и французскими компаниями, а также учебно-боевые самолеты "Альфа Джет".

Согласно исследованиям Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), в прошлом году развивающиеся страны увеличили закупки оружия на 40 процентов, превысив 40 миллиардов долларов. Только Иран в 1974 году заказал у США военных материалов на 3,8 миллиарда долларов. Саудовская Аравия к 1980 году вложит в свои вооружения более 25 миллиардов долларов.

Именно в этих регионах оборонная промышленность Франции, которая в 1974 году заняла третье место в мировом рейтинге экспортеров оружия с тремя миллиардами долларов, уступая США (8,3 миллиарда долларов) и Советскому Союзу (5,5 миллиарда долларов), видит своих лучших клиентов. Без каких-либо политических или моральных угрызений французы предлагают свое оружие всем желающим. Самолеты и ракеты, разработанные и произведенные при участии Западной Германии, могут вскоре появиться в зонах напряженности - экспортированные Францией.

У Германии, которая все еще находится на шестом месте в списке поставщиков после Великобритании (1,5 миллиарда долларов) и Италии (240 миллионов долларов) с экспортом оружия всего на 100 миллионов долларов в год, практически нет средств защиты от этого. Хотя партнеры обязаны информировать друг друга, ни один из них не может запретить экспорт совместной продукции другому.

…

Прежде всего глава правительства опасается, что осторожное ослабление экспортного контроля может склонить оборонную промышленность Германии к расширению своих возможностей ради прибыли и тем самым вновь стать фактором силы, как экономической, так и политической. Его пугает не только прошлое Германии, но и нынешняя ситуация в США и Франции, чья оборонная промышленность уже не может выжить без экспорта.

Канцлер Германии, в частности, не хочет оказаться в том же положении, что и президент США Джеральд Форд и президент Франции Валери Жискар д'Эстен, которым пришлось выступать в роли оборонных лоббистов на весенней конференции НАТО в Брюсселе. В жесткой конкурентной борьбе оба президента пытались предложить европейским союзникам в качестве преемников "Старфайтера"" лучшие модели своих авиационных компаний.

Поэтому канцлер ни в коем случае не хочет обходиться без разрешения на каждую отдельную экспортную сделку. По его мнению, у компаний пропадет желание расширять свои мощности, если они будут подвергаться жесткому контролю со стороны Бонна.

…

Закон о контроле над военным оружием 1961 года поставил экспорт вооружений в зависимость от наличия правительственной лицензии во всех случаях. Конечно, правительства, возглавляемые ХДС, неоднократно допускали исключения: Самолеты и военные корабли отправлялись в Африку и Южную Америку, излишки материалов со складов бундесвера доставлялись в зоны напряженности окольными путями, а иногда и нелегально, с помощью Федеральной разведывательной службы (BND). Промышленность также разрабатывала методы преодоления ограничений: Например, чтобы обойти запрет на строительство и экспорт 1000-тонных подводных лодок, немецкие верфи поставляли боевые корабли отдельными частями, которые затем собирались в странах-получателях.

 

Цены черного рынка на "Леопард".

В 1971 году социал-либералы решением кабинета министров ужесточили ограничения на экспорт. Они сузили круг покупателей до партнеров по НАТО. Только Австралия, Япония, Новая Зеландия, Швейцария и Швеция были поставлены в равные условия с союзниками. Однако экспорт в эти страны также требует официального подтверждения из Бонна, как и редкие исключения.

Международным спросом пользуются не только франко-германские противотанковые ракеты Hot и Milan, способные вывести из строя любой танк, но и зенитная ракета Roland (цена системы - восемь миллионов марок), которая во время испытательных стрельб в США нанесла шесть прямых попаданий в семи выстрелах.

Американцы были настолько впечатлены, что захотели впервые в своей истории представить иностранную систему вооружения с "Роландом". А богатые владельцы нефтяных компаний настолько заинтересованы в немецких "дальних ударах" (министр обороны Георг Лебер), что готовы заплатить практически любую цену. В настоящее время пусковая система Hot стоимостью 400 000 марок, предназначенная для оснащения танков и вертолетов, стоит 26 000 марок за каждую ракету. Milan для пехотинцев дешевле: пусковая трубка предлагается за 110 000 марок, ракета - за 12 000 марок.

Зенитная пушка Rh 202, производимая компанией Rheinmetall в Дюссельдорфе, и новые танковые пушки калибра 105 и 120 миллиметров не имеют себе равных на мировом рынке вооружений. Хитом продаж может стать полевая гаубица FH 70, созданная британцами, итальянцами и немцами, а также радар Siemens MPDR 30/1, который имеет дальность действия 30 километров и является первым в мире радаром, способным за доли секунды обнаруживать и отслеживать низколетящие реактивные самолеты.

Противотанковый вертолет Bo 115 с ракетами Hot от мюнхенской компании Messerschmidt-Bölkow-Blohm (MBB) - военная версия успешной винтокрылой машины Bölkow Bo 105 - один из проектов, который в последнее время вызывает особый интерес у военных атташе, аккредитованных в Бонне. Во время испытаний летные характеристики вертолета и точность ракет оказались настолько выше среднестатистических, что офицер армейской авиации бригадный генерал Ханс Дребинг пришел в восторг: "Абсолютно лучшее, что можно найти на международном рынке".

Министр обороны США Джеймс Шлезингер был настолько впечатлен характеристиками преемника Leopard 2, что спонтанно распорядился впервые провести сравнительные испытания немецкого танка в США вместе с американскими прототипами (от Chrysler и General Motors). А президенту США Джеральду Форду во время его визита в Германию в конце июля специально продемонстрировали Leopard 1. Даже оптимисты из числа представителей немецкой оборонной промышленности не верят, что американцы в конечном итоге примут решение в пользу немецкого танка. Но один только заказ Шлезингера уже принес генеральному подрядчику, мюнхенской компании Krauss-Maffai, десятки запросов от клиентов.

Leo 1 (цена: 1,7 миллиона марок) сейчас настолько востребован, что им даже торгуют в черном рынке. Несколько лет назад 13 посредников предлагали это чудо-оружие греческим полковникам, на которых, несмотря на членство в НАТО, Федеративная Республика Германия наложила эмбарго на поставки оружия, по фантастической цене в три миллиона марок, не имея даже танка на руках. Их аргумент для греков: Как только заказ окажется у них в кармане, они обязательно получат экспортную лицензию из Бонна.

Все чаще боссы компаний и политики получают срочные и порой курьезные запросы от иностранных покупателей. Например, в компанию Rheinstahl-Transporttechnik в Касселе недавно обратился "некий шейх" (член правления Курт Борман), который хотел срочно купить 600 бронетранспортеров "Мардер". Арабский принц уже имел при себе чек на сделку стоимостью 600 миллионов евро.

….

В последние годы Иран был особенно настойчив в своем желании получить немецкое оружие. Во время нескольких визитов в Германию экспертам шаха, который хотел реализовать свои грандиозные планы с помощью хорошо оснащенной армии, были показаны Leo 1 и Leo 2. Начальник отдела закупок императора генерал Хасан Туфаниан сначала безуспешно обращался в боннское министерство обороны.

 

Специальное предложение для шаха Персии.

Но даже когда в январе 1974 года статс-секретарь Зигфрид Манн, ответственный за вооружения в ведомстве Лебера, приехал с ответным визитом в Тегеран, он не смог представить персам экспортные лицензии на желаемые танки. Он предложил только танковые пушки и гусеницы. Туфанян был возмущен: "Должен ли я засунуть пушку под мышку и повесить цепь на шею, чтобы пугать русские танки?"

Босс MBB Людвиг Бёлков узнал, насколько персы были рассержены, несколько месяцев спустя во время визита в Иран. Хотя предприниматель не имел никакого отношения к сделке по Leopard, Туфаниан проворчал: "Почему немцы не поставляют нам танки?" Взволнованный, он вскочил, отдернул занавеску с карты Генерального штаба, указал на север своей страны, граничащей с Советским Союзом, и указал на обозначенные там базы: "Почему бы вам самим не посмотреть, где находятся наши танки!"

В начале этого года Тегеран предпринял новую попытку заполучить немецкую бронетехнику. На этот раз "брат шаха" принц Гулам Пахлеви, инспектор иранских бронетанковых войск, также отправился в Краусс-Маффай в Мюнхене, где осмотрел прототип преемника Leo 1 - Leopard 2.

Однако, поскольку до сих пор неясно, пойдет ли этот супертанк в серийное производство, так как он слишком дорог для бундесвера - от 2,4 до 3,4 миллиона марок в зависимости от комплектации, - шах решил пока закупить еще 800 британских танков "Chieftain". Туфанян: "Это решение Его Величества, и как офицер я должен подчиниться ему".

Однако персы поставили британцам условие, чтобы "Chieftain", который неоднократно застревал в иранских горах из-за своего большого веса (54 тонны, Leopard 1: 40 тонн) и слабого двигателя (700 л.с., Leopard 1: 830 л.с.), получил более мощный двигатель. Чтобы остаться в бизнесе, британский производитель двигателей обязался разработать более мощный двигатель в течение двух лет, хотя его установка потребовала бы значительных изменений в трансмиссии, шасси и гусеницах боевой машины.

Герхард Хопп, владелец мюнхенской инженерной фирмы, участвовавший в разработке "Леопарда-1", уверен: "На этот раз они не успеют". Хопп надеется, что ему все-таки удастся закрепиться на персидском рынке вооружений. По его расчетам, либо мюнхенский Motoren- und Turbinen-Union (MTU), дочерняя компания Daimler-Benz и MAN, сможет поставить новый двигатель и коробку передач для Chieftain вместо перегруженных британцев, либо шах решит подать новый запрос на покупку, который на этот раз будет иметь хорошие шансы из-за зарождающегося перелома в Бонне.

На этот случай у Хоппа есть специальное предложение - "улучшенный" Leopard 1, для которого его конструкторское бюро подготовило проектное исследование совместно с MaK в Киле и гамбургскими кораблестроителями и оружейниками Blohm + Voß.

По замыслу конструкторов, улучшенная модель должна получить большую огневую мощь за счет установки нового 120-миллиметрового орудия от Rheinmetall, а также дополнительную броню спереди и сзади и более мощный двигатель. По расчетам проектировщиков, новая версия будет стоить всего на три-десять процентов дороже стандартного "Леопарда", то есть около 1,8 миллиона марок. Если шах примет решение в пользу этого усовершенствованного "Леопарда", он намерен оставить свой Chieftain пакистанцам, о чем он и сообщил немецким собеседникам.

Тем временем, однако, Бонн уже вызвал дальнейшее замешательство в Иране: эмиссар канцлера объявил в Тегеране, что немецкое правительство отменило свои возражения против экспорта готовых танков и не возражает против последующего лицензионного производства.

В то же время посол Бонна в Тегеране Ханс-Георг Вик также выступил в суде. Он сослался на инструкцию Ханса-Георга Закса, статс-секретаря министерства иностранных дел, который к тому времени умер, и заявил, что экспортировать можно только отдельные компоненты, но не всю машину. Тогда персы посоветовали немцам сначала договориться между собой.

Немецкие компании нашли способ обойти запрет на экспорт танков и обеспечить себе долю на международном танковом рынке. Согласно исследованию Министерства обороны США, мировой спрос на боевые машины в ближайшие несколько лет составит не менее 15 000 единиц общей стоимостью от 30 до 40 миллиардов марок.

Маркетинговые стратеги немецкой оборонной промышленности пришли к идее "перерезать проблему на талии" и предложить танк, который "может и не называться "Леопардом", но быть таким же хорошим" (Хопп). Только шасси с двигателем и трансмиссией будет производиться в Германии, а башня с пушкой и электроникой - в Италии, где нет экспортных ограничений.

Там же будут собираться и совместные немецко-итальянские танки (на промышленном жаргоне - "Леопардино"). По расчетам танкостроителей, шасси и двигатель вряд ли попадут под строгий экспортный контроль немецкого правительства. Однако, по мнению всех экспертов, именно эти детали делают "Леопард" настолько превосходным. Хопп: "Мы внесли лишь косметические изменения в шасси". Конечный продукт может быть также продан из Италии заинтересованным сторонам, поставки которым не разрешены в соответствии с Боннскими принципами.

 

Алжирцы и бирманцы стреляют немецкими боеприпасами.

Хопп, инженер по вооружениям из Мюнхена, взял на себя задачу содействовать пониманию в Бонне плана сотрудничества, в котором, помимо офиса Хоппа, участвуют немецкие компании Krauss-Maffai" Blohm + Voß, Diehl KG в Ремшайде и Am. Jung Lokomotivfabrik GmbH в Кирхене/Зиге. Юнг также представляет компании Porsche, MaK и Luther-Werke из Брауншвейга в этом консорциуме, который находится в процессе создания холдинга "Leopardino" - все компании, которые участвовали в создании оригинального Leopard и по-прежнему имеют права на его разработку. Итальянские партнеры - Oto-Melara в Специи, которая в настоящее время строит 600 "Лео" по лицензии для итальянской армии, и заводы Fiat с их дочерней компанией Lancia.

Управляющие "Леопардино" уверяют, что они не строили планы в темную, а уже провели ощутимые переговоры с многочисленными заинтересованными сторонами. Они рассчитывают получить первый заказ уже осенью. Хопп: "У нас есть очень конкретные заказчики, иначе мы бы не вложили в проект ни копейки".

Компания Rheinstahl-Transporttechnik из Касселя, которая за последние годы произвела 1261 из 2136 бронетранспортеров Marder для бундесвера, также в настоящее время использует свой опыт, знания и отдельные узлы из государственного заказа для дальнейшего бизнеса. Для нужд аргентинской армии инженеры из Касселя разработали очень легкий танк весом менее 30 тонн. Четыре прототипа, экспорт которых уже разрешен Бонном, строятся в Касселе и передаются южноамериканским военным для испытаний. Затем серия будет производиться по лицензии аргентинцами.

Бременская верфь Lürssen, где с 1957 года строятся успешные скоростные катера "Ягуар" и "Ракета", много лет назад нашла способ обслуживать иностранных клиентов, не обращаясь к правительству Германии за экспортными лицензиями. В 1969 году бременская компания открыла собственную верфь в столице Малайзии Куала-Лумпуре для строительства корпусов "Ягуара". Lürssen также заключила контракты на ноу-хау с Singapore Shipbuilding Engineering Ltd. и с несколькими верфями в Европе и Южной Америке.

На обвинения в том, что они обходят боннский экспортный контроль, производя оружие в третьих странах и тем самым вовлекая правительство Германии в международные трудности, компании отвечают неоднозначной лицензионной практикой Бонна: хотя заявки на экспорт оружия в страны, не входящие в НАТО, обычно отклоняются, экспорт целых заводов по производству оружия и боеприпасов постоянно одобряется.

Например, с одобрения Бонна немецкие компании оснастили имперский арсенал в Тегеране высококачественным специализированным оборудованием, на котором персы производят боеприпасы и стрелковое оружие под руководством 600 немецких инженеров и техников. Винтовки и боеприпасы из Федеративной Республики производят также заводы в Алжире, Бирме, Гане, Индонезии, Нигерии, Судане и Таиланде.

Двойные стандарты Бонна объясняются разной правовой ситуацией: в то время как экспорт вооружений, включенных в список военного оружия, запрещен Законом о контроле над военным оружием и разрешен только в исключительных случаях, экспорт заводского оборудования и специализированной техники, как правило, свободен. В соответствии с Законом о внешней торговле и платежах, как и любая другая экспортная операция, она требует лишь формального разрешения Бонна.

Компании также оправдывают свое желание ослабить ограничения тем, в какое затруднительное положение их поставил Бонн. С одной стороны, правительство оснащает около 70 процентов бундесвера немецкой продукцией, а с другой стороны, экспортный контроль не позволяет компаниям получать последующие заказы и тем самым сохранять эффективность и рабочие места. Хорст Хартунг, член правления компании MaK в Киле: "Когда вы наращиваете оружейный потенциал, вы не можете включать и выключать его, как водопроводный кран, это должен быть постоянный поток, даже если давление время от времени меняется". Его коллега Краусс-Маффай Ганс-Дитрих фон Бернут жалуется: "Увеличение и уменьшение мощности стоит ужасно много денег".

Кроме того, в Федеративной Республике Германия практически нет компаний, которые занимались бы исключительно производством оружия или вооружений. Компании, которые лишь в конце 1950-х годов нерешительно вошли в давно не одобряемое производство вооружений, следили за тем, чтобы производство оружия и техники для бундесвера не превышало установленных пределов. Даже сегодня такие компании, как Rheinstahl или крупные электротехнические концерны Siemens и AEG-Telefunken, скрывают свои отделы оборонных технологий под такими названиями, как "транспортные технологии" или "специальные программы". Только в аэрокосмической промышленности после 1945 года мало что изменилось. Три оставшиеся группы компаний, MBB в Оттобрунне, VFW-Fokker в Бремене и Dornier во Фридрихсхафене, могли выжить только за счет государственных заказов, в основном военного характера.

 

Даже Федеральное министерство обороны не знает точно, сколько рабочих в Федеративной Республике производят винтовки, пушки, ракеты, самолеты, танки и корабли, а также униформу, ранцы, телекоммуникационное оборудование и автомобили для военных нужд. По оценкам министра обороны Германа Шмидта, в сфере вооружений, включая аэрокосмическую промышленность, занято около 200 000 человек в 20 компаниях и сотнях поставщиков; если добавить сюда производителей форменной одежды, кожаных ботинок, консервов и перевязочных пакетов, которые лишь временно работают на бундесвер, то получится "около полумиллиона".

Лучшим клиентом немецких производителей оружия и аксессуаров является - по крайней мере, в настоящее время - бундесвер, который только в 1974 году разместил 9000 заказов на общую сумму 4,3 миллиарда марок у 2500 немецких компаний. Их прибыль: пять процентов от себестоимости, что, конечно, зачастую очень щедро и трудно проверяемо. Кроме того, с 1970 по 1975 год из оборонного бюджета в казну отрасли поступило 7,8 миллиарда марок на проекты по разработке и испытаниям. Это на один миллиард больше, чем за предыдущие 15 лет (с 1955 по 1969 год - 6,8 миллиарда). Например, разработка самолета вертикального взлета VAK 191 B и его предшественников, которые так и не были построены серийно, обошлась налогоплательщикам в 1,5 миллиарда марок.

Такая щедрость окупается для компаний. Они также извлекают выгоду из военных разработок в своем гражданском производстве. Борман из Rheinstahl объясняет причины этого: Высокие требования военных к точности, устойчивости и надежности требуют предельной технической точности, изобретательности техников и разработки новых процессов, например, материалов. Босс Krupp Моммзен подтверждает: "Даже сегодня оборонные технологии дают значительный импульс гражданскому производству".

Сами специалисты, которые сегодня задают тон в оружейных мастерских между Килем и Мюнхеном, - все молодые люди в возрасте от 30 до 40 лет, не обремененные комплексами вины, - получают удовольствие от своей работы. Борман, который сам был успешным конструктором бронетехники: "Разработка оружия так увлекательна, потому что вы можете использовать классический технический подход. При разработке вооружений у вас больше свободы, чем когда вы работаете на рынок и находитесь под давлением конкуренции".

Завод Rheinstahl Kassel, чей общий оборот составляет 650 миллионов марок, на долю оборонной техники приходится 150 миллионов, ощущает первые пробелы в портфеле заказов после окончания срока действия крупных поставок Бундесвера. Оборонные производственные мощности завода уже не используются полностью. Председатель производственного совета Курт Фишер: "Мы должны сохранить то, что имеем. Мы не можем опускаться ниже".

Аналогичная ситуация сложилась и в компании Krauss-Maffai. Компания поставила последние из 2437 Leopard 1 Бундесверу в ноябре 1974 года. На 1977 год работы снова много: 570 зенитных танков "Гепард". Бернут: "Этот двухлетний пробел было бы легко заполнить экспортными заказами".

…

С другой стороны, французская отрасль уже давно обеспечивает 270 000 рабочих мест за счет экспорта. Ее экспортная квота на отдельные виды оружия достигает 50 процентов. Восемь процентов французского экспорта (Германия: 0,3 процента) составляет военное оборудование. Это главная причина, по которой французы так охотно продают совместную франко-германскую продукцию, такую как реактивный самолет "Альфа Джет" и ракеты "Роланд", "Хот" и "Милан", - кому хотят. И если потребуется, они могут сделать это без согласования с Бонном, самостоятельно изготовив детали, ранее производившиеся в Федеративной Республике. В этом случае Бонн также рискует тем, что Париж откажется от дальнейшего сотрудничества с западными немцами.

…

Как и следовало ожидать, только левая СДПГ выступила против. Депутат Карл-Хайнц Хансен, как и его коллеги Норберт Ганзель и Георг Шлага, отвергает любые "изменения в экспортной практике". Хансен, как и федеральный канцлер, видит опасность в том, что в противном случае оружейные компании могут значительно расширить свои мощности, а затем - как показывает пример Франции и США - оказать политическое давление на правительство в случае падения спроса.